Первая из них - мемуары бывшего банковского сотрудника, позднее - екатеринбургского общественного деятеля Владимира Аничкова "Екатеринбург - Владивосток (1917-1922)" . Начинаются они событиями Февральской революции, а заканчиваются вынужденной эмиграцией автора. В какой-то степени Аничкову повезло: он остался невредим, несколько раз чудом избежав гибели, и умер своей смертью в пожилом возрасте в США. С другой стороны, мир, в котором он жил, рухнул безвозвратно, оставив лишь воспоминания и горькие вопросы. Среди интересных эпизодов - встречи с великими князьями, сосланными на Урал незадолго до расстрела, и подробное описание национализации банков и финансовой политики Временного правительства и большевиков.
Цитата: " Как отнеслась к национализации банков клиентура? Я был удивлён её спокойствием и даже равнодушием. По крайней мере в нашем банке не было ни одного упрёка, ни одного случая выражения протеста и требования выдачи денег. Чем это объяснить? Гнилостью нашей интеллигенции и буржуазии, как объяснял это Ленин? Нет, с этим мнением я не совсем согласен. Здесь, как мне кажется, действовали разные факторы. Многие предполагали, что всё это временно. Никто не верил, чтобы за банком деньги могли пропасть. С другой стороны, публика уже примирилась с особенностями падающей кредитной валюты, неминуемо обречённой на гибель, а потому свыкалась с мыслью о потере своего капитала. Однако многие относились к этому со спокойствием, вытекающим из характерной черты русского человека, называемой смирением".
Вторая книга - тоже мемуары своего рода, но... о животных. Венгр Оргас Михай, автор "Заводи кого хочешь, но не крокодила!" имел необычное хобби: много лет он держал дома самых разных зверушек - от кайманов до ежей. Книга - сборник историй о них, изданный в переводе с венгерского изд. "Гидрометеоиздат" в 1984 г. (так что, возможно, кто-то из вас и читал эту книгу). Истории короткие и занимательные, без всяких глубин и мудрствований, хорошо подходящие и для детского чтения. В качестве примера приведу историю музицирующего ежа: будучи студентом-первокурсником, автор снимал комнату вместе с другом, который занимался в кружке народного танца и как-то раз принес домой цитру. Через пару дней цитра перекочевала в большую плетеную корзину в углу, а еще через какое-то время автор принес домой ежа, точнее, ежиху.
Я же разработал четкий план; по вечерам выпускать ежа на волю — пусть по крайней мере тараканов отпугивает, — а утром за полчаса до ухода на занятия убирать за ежиком нечистоты с полу и прятать его в коробку, благо днем ему все равно положено отсыпаться. Таким образом, и хозяйка не прознает о существовании нового постояльца.
...
Наспех я прибрал следы пребывания ежика, а его самого сунул в плетеную корзину и помчался на занятия. Когда я вернулся из института, меня поджидала бледная, смертельно перепуганная хозяйка. Немалого труда стоило допытаться у нее о причине испуга. Оказывается, утром, когда она убирала в нашей комнате, из плетеной корзины вдруг раздались звуки цитры. Несчастная женщина с перепугу едва не лишилась сознания. Ей пришлось собрать все мужество, чтобы осмелиться открыть корзину. Каково же было ее изумление, когда она увидела ежа, ползающего по струнам цитры!
Journal information